Эстетическое значение геологического наследия
«О, светло светлая и прекрасно украшенная земля Русская! Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями, разнообразными птицами, бесчисленными городами великими, селениями славными, садами монастырскими, храмами Божьими...» [Слово..., 1985: 118]. Этой патриотической лирикой начинается один из известнейших памятников древнерусской литературы – «Слово о погибели Русской земли» (XIII в.). С незапамятных времен подлинное патриотическое чувство поддерживалось эстетическими переживаниями, возникающими при общении с природой, в том числе с природой, преобразованной созидательным, творческим трудом. И сегодня эстетика русского ландшафта создает благоприятные условия для воспитания любви к Родине, любви не умозрительной, а конкретной, побуждающей участвовать в заботе о своей стране, начиная от охраны природных красот и заканчивая созданием красоты своими руками.
Спору нет, в первую очередь мы видим Родину красивой благодаря живой природе – цветам и деревьям, птицам и стрекозам, всем другим дышащим созданиям. Однако и каменное вещество под воздействием ветра, воды, солнечного тепла, холодов и живой материи способно порождать великолепные «скульптуры» – от причудливых останцов до внушительных горных гряд и ущелий. Такие пейзажи формируют в наших глазах любимый облик родного края. Когда мы говорим ребенку: «Это твоя прекрасная Россия!», – мы показываем ему, в числе прочего, геологические объекты, результат миллионов лет эволюции земной коры.
Вопросом государственного значения объявил К.Г. Паустовский заботу о прекрасных ландшафтах Родины: «Мы до сих пор упорно пренебрегаем красотой природы и не знаем всей силы ее культурного и морального воздействия на человека, забываем, что патриотизм немыслим без чувства родной природы и без любви к ней, – взывал писатель к совести и здравому смыслу людей в «Письме из Тарусы» (1956). – Прекрасный ландшафт есть дело государственной важности. Он должен охраняться законом. Потому что он плодотворен, облагораживает человека, вызывает у него подъем душевных сил, успокаивает и создает то жизнеутверждающее состояние, без которого немыслим полноценный человек нашего времени» [Паустовский К.Г., 1983: 355].
Источником эстетической привлекательности ландшафта является, в числе прочего, георазнообразие, под которым понимается бесконечная сложность геологических явлений и объектов во всех вариациях [ProGEO Protocol, 2011]. Этот термин имеет любопытную историю, его возникновению предшествовало понятие палеоразнообразия, которое в 1976 г. предложил палеонтолог Дж.Дж. Сепковски и, отталкиваясь от исследований своего коллеги Д.М. Раупа (1972, 1976), объяснил новое слово как видовое разнообразие, представленное в каменной летописи [Brooks B.-G.J., 2009].
Ученый опередил свое время, термин оказался не востребован. Однако в ситуация изменилась в 1992 г., когда на саммите в Рио-де-Жанейро была принята Конвенция ООН по биоразнообразию, под которым экологами понималось современное видовое разнообразие геомериды. Сейчас уже трудно сказать, насколько на биологов повлияли работы Дж.Дж. Сепковски и Д.М. Раупа. Однако термин «биоразнообразие» ждал успех, он быстро проник в сотни научных публикаций. От него-то, забыв о палеонтологическом предшественнике, геологи в середине 1990-х гг. (Sharples, 1993; Dixon, 1995; Kiernan, 1996) произвели термин «георазнообразие».
Наилучшее толкование ему предложил М. Грэй, который понимал георазнообразие как естественный спектр (разнообразие) геологических (породы, минералы, окаменелости), геоморфологических (формы земной поверхности, природные процессы) и почвенных объектов, предполагающий их сочетания, взаимосвязи, интерпретации и системы [Gray M., 2004, 2005]. Все объекты геологического наследия можно различать на те, которые находятся на природе (in situ), – это геологические памятники; и те, которые перемещены и нередко изменены человеком, объекты ex situ, к которым относятся образцы в музейных и частных коллекциях, в литотеках, а также произведения искусства, изготовленные из уникальных образцов, – украшения и другие ювелирные изделия, скульптура, каменная мозаика, другие виды резьбы по камню и т.д. [Рубан Д.А., 2013].
В этой книге в первую очередь речь идет о геологических памятниках природы. Прекрасен ландшафт – прекрасна и порода, тот камень, что слагает формы его рельефа. Горные породы, образуя то пестроцветные, то белоснежные толщи, раскрашивают пейзаж всевозможными красками ничуть не хуже буйной растительности. В обнажениях на склонах гор и речных обрывов глазу открываются разнообразные минералы, нередко в форме кристаллов, строгих, полупрозрачных, в их числе главное украшение природы – самоцветы.
«Глаз не мог оторваться от голубых отвалов амазонского шпата, все вокруг было засыпано осколками этого камня, блестело на солнце, отливало своими мельчайшими гранями, резко отличаясь от зеленого тона листвы и травы, – так в 1921 г. эмоционально описывал амазонитовые копи в Ильменах А.Е. Ферсман. – Прекрасны были здесь отдельные кусочки, то голубые с тонкими жилами лучшей бирюзы, то зеленоватые с желтым и серым узором морской пены. Я не мог скрыть своего восторга перед этим богатством…» (цит. по: [Щербаков Д.И., 1953: 61]). В палитре красок академик уделяет профессиональное внимание камню, но не может пройти мимо контраста минералов с растительностью, который подчеркивает богатство и красоту уральской природы.
Матушке-Волге отводится почетное место в фольклоре, литературе, изобразительном искусстве, и многие или хотя бы некоторые из этих произведений непременно используются в патриотическом воспитании. Но чем же пленяет Волга, неужели всего лишь тем, что широка? Конечно же, отчасти сказалось и то, что она является самой большой и многоводной рекой Русской равнины и всей Европы в целом. Однако есть и другая, не менее важная причина – ее берега удивительно живописны благодаря рельефу, причудливому контрасту нагорной (Правобережье) и луговой (Заволжье) сторон. Правый берег – это еще и самый протяженный геологический разрез Русской равнины, здесь река в борьбе с горами обнажила слои, отложившиеся за последние 300 млн. лет земной истории [Челиков К.Р. (ред.), 1967: 31–34]. Среди этих слоев изобилуют толщи известняка, мергеля и писчего мела, которые придали нагорной стороне торжественную белизну и с ней – особое очарование пейзажам Поволжья.
Возникшие в результате противостояния подземных и внешних сил формы рельефа овеяны легендами. Это и Девичьи горы – пристанище амазонок, и Змеевы горы – чудовищный окаменелый змей, изрубленный богатырем, и Столбичи – семеро окаменелых братьев-богатырей, и утес Стеньки Разина, с вершины которого знаменитый атаман якобы выслеживал купеческие суда. Но в первую очередь нужно назвать жемчужину Поволжья – Жигули, были и небылицы про которые слагаются и по сей день. Именно Жигули были целью небезызвестного путешествия «за видами» на Волгу Ф.А. Васильева, Е.К. Макарова и И.Е. Репина в 1868 г.; причем главный пункт в этом маршруте – Царевщина, то есть луговой берег напротив села Ширяева, где одиноко высится так называемый Царев курган, на самом деле вовсе не рукотворный курган, а естественный останец Жигулей, отрезанный от материнского массива речным руслом [Обедиентова Г.В., 1988: 85]. В мемуарах Репина читаем:
«Прежде всего мы взобрались на самый Царев курган; на него шла дорога яровыми хлебами; плоская вершина круто обрывалась отвесными глыбами извести, расположенными вроде египетских колонн… И налево и направо уходила Волга между горами.
Внизу я увидел копошащихся людишек у каменоломен; они накладывали пласты извести на носилки и сносили их на барку. <...>
Макаров совершенно пленен египетской колоннадой (стиль Птоломеев целиком). Он решает завтра же приехать сюда с акварелью. Васильев с братом решают углубиться по Воложке, которая образовала у себя второе дно на полтора аршина от первого; но страшно ходить по этому второму этажу: поминутно проваливается нога, а внизу речка. Васильев решает писать ее, уже вышедшую на песок. До невероятности странна эта растительность, похожая на лопухи седого цвета и вся заклеенная шмарой, как траурным флером. Мы развертываем ящики и начинаем свои этюды. В своем увлечении мы забыли о времени» [Репин И.Е., 2018: 328–329].
Так из георазнообразия рождаются пейзажи, вдохновляющие художников, поэтов, прозаиков, кинематографистов. Творчество Ф.А. Васильева и Е.К Макарова – не единственный пример. Каких только замечательных геологических наблюдений не сделано другими живописцами! На полотнах классиков мы видим речные косы, обрывы, ущелья, морское побережье, утесы, пески и даже овраги (как, например, на картине 1915 г. А.Н. Шильдера).
А.И. Мещерский на множестве своих работ, запечатлевших природу Крыма, Кавказа и окрестностей Финского залива, мастерски отобразил громадные (непременно громадные!) валуны и глыбы, которые не просто украшают собой пейзаж, но доминируют в нем, формируют пространство картины, а порой и служат точкой схода линий: таковы «У лесного озера» (1884), «Лесной пейзаж с ручьем» (1889), «Лесной пейзаж с валунами» (1892), «Гроза надвигается» (1896), «На реке» (1898) и многие другие. Иные критики отказывались понимать манеру живописца, сетуя, что «не видно в его пейзажах ни единой живой травинки», но сплошь «ловко, бравурно, без всякого колебания брошенные камни и скалы» (цит. по: [Пономарева Т., 2007: 41]), хоть эти обвинения и не соответствовали действительности.
Заметим, что могучим валунам воздали должное и другие живописцы: седые каменные гиганты мирно дремлют на полотнах В.М. Васнецова («Аленушка», 1881; «Витязь на распутье», 1882), И.И. Шишкина («Лесные дали», 1884; «Корабельная роща», 1898), А.К. Саврасова («Вид в окрестностях Ораниенбаума», 1854), М.К. Клодта («Лесная даль в полдень», 1876) и многих других пейзажистов.
Не только на холсте, но и в реальном ландшафте валуны издревле использовались человеком, например, послужили строительным материалом для множества построек Северо-Западной Руси. В числе наиболее известных сооружений: крепость Орешек, возведенная из небольших валунов на известковом растворе с лицевыми выравнивающими прокладками известнякового плитняка; фундамент Порховской крепости; стены Ладоги, снаружи обложенные известняковыми плитами; стены Гдовской крепости; основание стен и башен Новгородского детинца, известковой стены посадника Федора, а также Белая башня Окольного города – в Великом Новгороде [Буров В.А., 2020: 180].
Единственной в своем роде валунной крепостью назвал историк искусства В.В. Скопин Спасо-Преображенский Соловецкий ставропигиальный мужской монастырь, основанный в 1436 г. [Скопин В.В., 1982: 52]. Архитектура и выбор строительного материала в целом подчинены новгородско-псковской традиции, однако имелись и свои особенности, обусловленные местной культурой камня. Стены и шесть башен монастыря сложены исключительно окатанным гранитным валуном очень больших размеров, в летописях называемым «диким камнем»: в «Сказании о Соловецком монастыре» от 1594 г. говорится, что «велики город круг монастыря делан камнем дичем» [Мильчик М.И., 1988: 330]. Тогда как обычно на Северо-Западе валуны использовались в меньших количествах и с размерами не более 1 м (обычно – от 50 до 70 см в поперечнике), здесь в дело употребляли крупный камень, в том числе нередко от 1,5 м и более. Крупнейший из валунов уложен в основании Никольской башни, его длина составляет 583 см при высоте 99 см [Буров В.А., 2020: 182].
М.Н. Тихомировым высказывалось предположение о привозе камней с Двины [Тихомиров М.Н., 1962: 269], но оно ничем не подтверждается. С Двины на остров завозился орлецкий известняк (московского яруса среднего карбона), «белый камень», который ради обжога извести добывался монастырем в конце XVI в. между деревнями Паниловской и Ступиным, что в 30 верстах от Холмогор [Буров В.А., 2020: 181]. Гранитные валуны же являются местным строительным материалом, весьма многочисленным на Соловках.
Удивительное произведение каменного зодчества гармонирует с величественными пейзажем, в котором контрастируют морские террасы, холмы с россыпями валунов и блюдца озер, которых на Большом Соловецком острове насчитывается 503 [Маркарян Д.А., 2010; Орешникова Н.В., 2001]. В таких местах, как Соловки, архитектура сама становится как бы частью георазнообразия. Геофизик Г.С. Франтов писал по поводу подобного слияния искусства и природы: «Прекрасное в живописи, музыке, скульптуре, литературе, кино, в музейных собраниях составляет одно целое с Природой – живой и неживой. Такое единство будет содействовать воспитанию в человеке любви к Природе, формировать разумного пользователя природными богатствами и прививать стремление учиться у нее» [Франтов Г.С., 1982: 142].
Соловецкий монастырь – памятник русского зодчества, памятник культуры камня, рассказывающий о вехах в познании и освоении природных богатств Севера. Но еще это и памятник истории, важный для патриотического воспитания тем, что хранит память об успешном сопротивлении англо-французским военно-морским силам, которые находились в Белом море в течение двух навигаций – 1854 и 1855 гг., во время Крымской (Восточной) войны. Еще сравнительно недавно оборона Соловков считалась незначительным эпизодом, не идущим ни в какое сравнение с обороной Севастополя, например, а действия англичан рассматривались как неактивные (присутствие французов так и вовсе игнорировалось). Между тем, в XXI в. глубокое изучение документов того времени показало подлинное величие народного подвига в условиях морской блокады: «В 1854 и 1855 г. на Русском Севере гражданское население, части русской армии и флота внесли свой вклад в дело защиты Отечества и оказали достойное сопротивление сильному противнику» [Давыдов Р.А., 2005: 165].
Скачать всю книгу по ссылке: https://disk.yandex.ru/d/I1tt_YlzM_zgSQ
Источники:
Буров В.А. Крепость Соловецкого монастыря: История, зодчество, археология. В 2 т. Т.1. Исследование и публикации / Институт археологии РАН; Соловецкий гос. ист.-архит. и природ. музей-заповедник. – М.; СПб.: Нестор-История, 2020. 592 с.
Давыдов Р.А. Оборона Русского Севера в годы Крымской войны: Хроника событий / Р.А. Давыдов, Г.П. Попов. – Екатеринбург: УрО РАН, 2005. 175 с.
Маркарян Д.А. Эстетический потенциал ландшафтов православных монастырей // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 4: Естественно-математические и технические науки. – 2010. – №2. – С.134–139.
Мильчик М.И. У истоков древнерусской иконографии Соловецкого монастыря // Литература и искусство в системе культуры: Сб. ст. / Сост. Г.Б. Князевская; Отв. ред. Б.Б. Пиотровский. – М.: Наука, 1988. – С.316–330.
Обедиентова Г.В. Из глубины веков: Геологическая история и природа Жигулей / Послесл. К. Кудинова. – Куйбышев: Кн. изд-во, 1988. 216 с.
Орешникова Н.В. Особенности почвообразования в условиях северной тайги на островных территориях Белого моря / Н.В. Орешникова, Л.Б. Востокова, Н.Г. Шишкина // Лесной вестник / Forestry bulletin. – 2001. – №1. – С.99–108.
Паустовский К.Г. Письмо из Тарусы // Собрание сочинений. В 9-ти т. Т.7. Сказки; Очерки; Литературные портреты / Примеч. Л. Левицкого; Худож. Е. Гольдин. – М.: Худож. лит., 1983. – С.350–356.
Пономарева Т. Арсений Мещерский. – М.: Белый Город, 2007. 49 с.
Репин И.Е. Далёкое близкое. – М.; Берлин: Директ-Медиа, 2018. 599 с.
Рубан Д.А. Концептуальный анализ многообразия объектов геологического наследия магматического типа // Вестник Томского гос. ун-та. – 2013. – №372. – С.193–196.
Скопин В.В. Архитектурно-художественный ансамбль Соловецкого монастыря / В.В. Скопин, Л.А. Щенникова. – М.: Искусство, 1982. 184 с.
Слово о погибели Русской земли (Перевод) / Пер., подготовка и комм. Л.А. Дмитриева // Воинские повести Древней Руси / Сост. Н.В. Понырко, вступ. ст. Л.А. Дмитриева. – Л.: Лениздат, 1985. – С.118–140.
Тихомиров М.Н. Россия в ХVI столетии. – М.: Изд-во АН СССР, 1962. 589 с.
Франтов Г.С. Геология и живая природа (Уровни организации вещества, бионика и геоника, клетки и газово-жидкие включения). – Л.: Недра, 1982. 144 с.
Челиков К.Р. (ред.) Геология СССР. Том XI. Поволжье и Прикамье. Часть I. Геологическое описание. – М.: Недра, 1967. 872 с.
Щербаков Д.И. Из истории Комиссии по изучению естественных производительных сил России // Очерки по истории геологических знаний. Вып. 11. Жизнь и творчество Владимира Ивановича Вернадского по воспоминаниям современников (к 100-летию со дня рождения) / Геол. ин-т АН СССР. – М.: Изд-во АН СССР, 1963. – С.34–45.
Brooks, B.-G.J. (2009) Computational geological approaches for assessing the diversity and ecological distribution of fossils. Graduate Theses and Dissertations. Paper 10523.
Gray, M. (2005) Geodiversity and Geoconservation: What, Why, and How? // Geodiversity & Geoconservation. V.22, no.3, pp. 4–12.
ProGEO, 2011: Conserving our shared geoheritage – a protocol on geoconservation principles, sustainable site use, management, fieldwork, fossil and mineral collecting. [www]. 10 pp. <http://www.progeo.se/progeo-protocol-definitions-20110915.pdf>