Мифы и выдумки об открытии русских алмазов
Рассказ о большом геологическом открытии следует начать с того факта, что сделано оно на Урале. А далее логичнее всего поставить двоеточие, предваряющее перечень мифов и выдумок, которыми это открытие окружено. Дело в том, что за истекшие с той поры неполные два века различные «летописцы» – как специалисты историки и геологи, так и фантазеры-дилетанты – сочинили множество мыслимых и немыслимых версий одного и того же события. Познакомимся с наиболее расхожими версиями, попутно пытаясь (по мере сил) очистить прошлое от фактоидов.
Обстоятельства находки
Начнем с самого экзотического! Виктор Астафьев, посещавший место находки алмаза и собиравший о нем противоречивые рассказы старожилов, передает свидетельство местного жителя монструозного вида – коренастого зеленобородого дедка, девяноста восьми лет от роду, который с пылом уверял, что некая «покойница Ермачиха» нашла «ентый алмаз в зобе у курицы, когда зарубила ее на похлебку» («Нет, алмазы на дороге не валяются», первая публикация в 1962).
Полина Дашкова в детективном романе «Эфирное время» (2004) лихо закручивает предложенный Астафьевым сюжет. Место непонятной Ермачихи занимает имеющая имя, отчество и фамилию (а возможно, ИНН и справку о несудимости) Аполлинария Ивановна Попова. Старушке не пришлось потрошить бедную курицу. Несушка тот алмаз… выкакала прямо в лукошко, где его и нашла везучая владелица. К слову, имя наседки писательнице также «известно»: звали жар-птицу Мотя.
Примечательно, что алмаз в курином помете и впрямь однажды был найден, но произошло это в другое время и с другими участниками. Как сообщает Н.А. Солодов («Алмазы на Урале», 1904), в 1902 году «во дворе одного обывателя» поселка Промысла курица опорожнилась царем камней весом 0,75 неметрических карата, или 153,8 мг. Очевидно, что птица склюнула камешек из алмазоносного песка, если только тот безымянный обыватель ничего не насочинял.
К счастью, остальные авторы не являются фанатами курочки Рябы (или Моти) и потому более достоверны в своих версиях. Они, как один, сообщают, что первый алмаз был найден случайно или почти случайно при промывке золотоносного песка на прииске.
Место находки
Где же находился этот прииск? Уже знакомая нам Полина Дашкова называет местом находки деревню Калининскую Горноблагодатского округа, вероятно, имея в виду село Калино при Чусовском заводе, где, как предполагалось, родился Павел Попов – реальная личность, а по воле писательницы – внук Аполлинарии Ивановны (о нем разговор пойдет дальше). О прииске, разумеется, в романе речи не ведется.
Отец Шерлока Холмса Артур Конан Дойл в романе «Торговый дом Гердлстон» (1890) сообщает об открытии первых русских алмазов под Тобольском, причем с гордостью британца подчеркивает, что открытие совершил «английский джентльмен»: «…указать русской нации на сокровище, которое лежало, никому не ведомое, в самом сердце их страны, выпало на долю нашему соотечественнику». Британия – родина слонов!
В немалом числе книг и статей местом находки значатся «окрестности» Биссертского (Бисертского, Биссерского) завода, а кое-где и Бисертской слободы, при этом авторы путают совершенно разные населенные пункты:
1) Бисертский железоделательный и передельный завод (и соответственно одноименный поселок при заводе) находился в Красноуфимском уезде Пермской губернии на р. Бисерть, правом притоке р. Уфы;
2) Бисерский железоделательный завод Пермского горного округа находился в Пермском уезде Пермской губернии, располагался на р. Бисер, правом притоке р. Койвы, впадающей справа в Чусовую.
Прииск, о котором идет речь, действовал на месторождении россыпного золота в Адольфовом (Адольфовском) логу, что на речке Полуденке (приток Койвы), близ селения Крестовоздвиженские промысла. Ныне это поселок Промысла, он входит в состав Горнозаводского городского округа Пермского края (до недавней реформы «укрупнения» поселений – в составе Теплогорского сельского поселения Горнозаводского муниципального района).
На момент открытия первого алмаза (1829) прииск находился в границах дачи Бисерского железоделательного завода.
Владелица прииска
С этой дамой тоже придется немного помучаться, так как ее имя страшно перевирают… и у несчастных авторов есть все причины так поступать из-за ее непростой биографии. Астафьев именует барышню «Полье-Варвара-Бутэро» (?), так что вообще невозможно разобрать, где здесь имя, а где фамилия. Дашкова, используя легенду из статьи Астафьева, не стала тратить время на расшифровку, и назвала хозяйку прииска по-своему – Ольгой Карловной Порье. Дальнейшие поиски дадут нам не менее богатый материал для засорения памяти: княгиня Бутеро, графиня Ридали и т.д.
На самом деле Бисерский завод со всеми своими приисками принадлежал женщине, которую при рождении звали Варвара Петровна Шаховская (1796–1870). Правнучка барона Александра Григорьевича Строганова, она трижды была замужем, отчего, соответственно, три раза меняла фамилии и титулы:
1) первый муж – граф Павел Андреевич Шувалов (1776–1823);
2) второй муж – граф Адольф Пьер Амадей Шарль Гийом Полье (1795–1830), в нашей стране приобретший русское отчество и ставший Адольфом Антоновичем Полье. Кстати, в его честь получил свое название Адольфов (Адольфовский) лог;
3) и наконец третий муж – Джордж Уилдинг (Георг Вилдинг, 1790–1841), князь ди Бутера и ди Радали, по названию своих владений на Сицилии. В браке с ним Варвара Петровна получила титул княгини Бутера-Радоли.
Портреты графини В.П. Полье (княгини Бутера-Радоли) и ее супругов
Дата находки
Нет ни малейших сомнений по поводу года находки – 1829-й. Зато дальше начинаются трудности, в разных источниках и «источниках» указаны сроки от мая до сентября.
Наиболее надежным ориентиром должно служить письмо графа Адольфа Полье министру финансов Егору Францевичу Канкрину (1774–1845), незаурядному экономисту, который, помимо прочего, уделял большое внимание освоению уральских недр и, в том числе, поискам алмазов:
«Я прибыл 23 июня к золотопромывальне и того же дня на большом глиняном блюде в части наличных песков и множества кристаллов серного колчедана и обломков кварца нашел первый алмаз Урала, – сообщает граф Полье. – Сей алмаз был найден накануне моего приезда промывальщиком 13 или 14 лет Павлом Поповым из деревни Калинской. Этот промывальщик, узнав, что я обещал награду нашедшим любопытные ископаемые, представил оные надзирателю, но последний не обратил внимания на камень столь малый и положил его вместе с прочими, ибо он почел его тяжеловесом [топазом. – С.Б.]. Но это был алмаз».
Таким образом, первый в России и Европе алмаз был определен 23 июня (5 июля по новому стилю) 1829 года, а найден был накануне, вероятнее всего, 21 или 22 июня (3–4 июля).
Автор находки
Некоторые исследователи и писатели называют автором находки знаменитого немецкого натуралиста Александра фон Гумбольдта (1769–1859), которому в год своего 60-летия (1829) не повезло путешествовать по России и, в том числе, по Уралу. Не повезло потому, что это путешествие принесло ему незаслуженную дурную славу. В истории открытия русских алмазов Гумбольдт выглядел и продолжает выглядеть скверно, отпетым мошенником, причем повинны в этом как злопыхатели, распускавшие о Гумбольдте грязные слухи, так и (увы!) восторженные почитатели великого ученого, напрасно приписавшие ему чужие заслуги.
Появившаяся еще в 1830-е годы и ставшая канонической версия гласит, будто барон торжественно ступил на брега Полуденки, запустил пальцы в песок и извлек оттуда играющий в лучах солнца алмаз. Или, по меньшей мере, не сам рылся в песке, но скомандовал старателям: «Копайте здесь!», указав перспективное место (Иванов Алексей, «Горнозаводская цивилизация», 2014, и многие другие источники). Миф имеет свои варианты: оказывается, Гумбольдт специально посетил поселок Бисер или же соседний с ним Кусье-Александровский на берегах Койвы (в устье Кусьи), где «посмотрел пробы грунта» и предрек наличие в здешних недрах алмазов (Мальцева Наталья, «Алмазы и люди», 2013). Кусье-Александровский действительно имеет отношение к зарождению отечественной алмазной промышленности, но только в советский период.
Доходит до того, что Гумбольдту приписывают даже открытие уральских алмазов после посещения Медведки (Иванов Алексей, «Вниз по реке теснин», 2004), хотя этот уральский поселок возник лишь в 1946 году, как раз благодаря советским геологам, открывшим здесь алмазные россыпи в годы войны.
По версии В.Д. Осипова, изложенной в повести «Тайна Сибирской платформы» (1958), экспедиция Гумбольдта вела поиск алмазов близ деревни Калининской, находку Павки Попова приняли и засвидетельствовали «члены экспедиции» Полье и Шмидт.
На самом деле Гумбольдта не было на берегах Полуденки и в прочих перечисленных выше местах. Передвижения великого натуралиста детально описаны современниками: 1 июня, покинув Пермь, знаменитый немец отправился по Сибирскому тракту в Екатеринбург, по пути посетив Бисертский (не Бисерский!) завод. В те дни, когда в Адольфовом логу был обнаружен алмаз, Гумбольдт посещал Богословский завод (21 июня) и Турьинские медные рудники и золотоносные россыпи (22–23 июня). В границах нынешнего Горнозаводского городского округа путешественник не появлялся ни ранее, ни после.
Хуже того, барон даже слабо представлял, где находятся прииски графа Полье: в своей речи об успехах русской геологии на заседании Императорской Академии наук в Санкт-Петербурге 16(28) ноября 1829 г. ученый упоминает «алмазы, открытые графом Полье в аллювиях высокой горы Качканар», хотя Качканар находится в 40 км северо-восточней места находки.
К чести самого барона фон Гумбольдта, он никогда не приписывал себе открытие русских алмазов.
На фото: один из трех первых алмазов, найденных в Промыслах летом 1829 г., который был подарен графом Полье барону А. Гумбольдту и ныне находится в Музее естественной истории в Берлине.
Автор же исторической находки прямо назван в письме графа Полье министру Канкрину. Это крестьянский мальчик Павел Попов, чью биографию мы сегодня знаем благодаря стараниям пермского краеведа Бориса Григорьевича Шадрина. С подачи писателя Леонида Печёнкина этого мальчика принято в краеведческой литературе величать Павкой Поповым.
Из-за канцелярской ошибки до недавних пор считалось, будто родился он в деревне Калино (Калинская), под г.Чусовым. Но Б.Г. Шадриным на основании документов установлено, что первооткрыватель первого русского алмаза – Павел Назарович Попов, уроженец деревни Лямино (также близ г.Чусового).
«Во всех православных церквях Пермского края, на каждый свой приход, были заведены метрические книги для записи в них каждый год всех новорожденных, вступивших в брак и всех умерших прихожан, – поясняет путь своего поиска краевед Шадрин. – Деревня Лямина была одной из деревень прихода Богородицкой церкви с.Камасино, единоличного владения графини Полье. В метрической книге Богородицкой церкви с.Камасино отмечено, что “1 ноября 1813 года [старый стиль. – Б.Ш.] у крестьянина деревни Ляминой Назара Попова родился сын Павел Попов”. Записи имени матери Павла в этой метрической книге почему-то нет».
Павка Попов работал на прииске каталем (старателем), то есть промывал золотоносные пески; на момент открытия алмаза ему было полных 15 лет.
Вторым автором находки следует по праву считать специалиста, определившего алмаз, – служившего на приисках Полье управляющим саксонца, выпускника Фрейбергской горной школы Ф.Ф. Шмидта. Разумеется, «членом экспедиции» Гумбольдта он не являлся.
Предсказание об открытии уральских алмазов
Находка алмаза Павкой была и случайной, и неслучайной. Ее уже ждали, потому что существование уральских алмазов было предсказано. Обычно честь научного пророчества отдают все тому же Александру фон Гумбольдту. В этой версии открытия алмазов Гумбольдт не копается лично в золотоносных россыпях, но на основании своих «геогностических» (геологических) наблюдений приходит к выводу, что алмазы и многие другие сокровища непременно могут быть найдены в недрах уральских гор, отчего якобы восклицает: «Урал – это истинное Эльдорадо!». Инструкция Гумбольдта берется на вооружение уральскими горными инженерами, результатом чего и становится находка на реке Полуденке.
Что из этого правда?
Правдой является ставшая крылатой фраза, но при том Гумбольдт не выкрикивал ее, а написал в письме министру Е.Ф. Канкрину, составленном 3(15) сентября 1829 года в г.Миассе, где ученый праздновал свое 60-летие:
«Урал – настоящее Эльдорадо, и я твердо стою на том (меня уже в течение двух лет убеждают в этом аналогичные условия в Бразилии), что еще во время Вашего управления Министерством в золотых и платиновых песках Урала будут открыты алмазы. Я уверил в том Императрицу при отъезде, и если даже мои друзья и я не сделаем сами этого открытия, то все же наше путешествие послужит к тому, чтобы дать толчок другим».
Павкин алмаз на тот момент уже был найден – и даже не один, так как за первой находкой последовали еще две (а всего до конца года на россыпи удалось добыть 7 камней), так что ничего пророческого в словах Гумбольдта нет. Ряд фактов (в том числе и упомянутый в письме срок – два года, как Гумбольдт уверовал в возможность существования северных алмазов) убеждает в том, что немецкий натуралист пришел к смелому выводу, отталкиваясь от публикаций российских специалистов Николая Родионовича Мамышева, горного начальника Гороблагодатских заводов в 1819–1828 годах, и профессора минералогии и геологии Морица фон Энгельгардта.
Что касается наших специалистов, то их убедило в возможности отыскать алмазы открытие в 1822 году на Верхне-Исовских золотых приисках платины. Тогда-то, под влиянием невероятной находки, русские геологи обратили внимание на сходство уральских и бразильских россыпей. С 1824 года Н.Р. Мамышев давал распоряжения о поисках алмазов в золотоплатиновых россыпях. Русские дипломаты в Бразилии получили министерское предписание собирать сведения об алмазных и платиновых приисках в той стране, чем и занялся, в частности, российский генеральный консул в Бразилии, известный путешественник Григорий Иванович Лангсдорф (1774–1852), приславший в Императорское Минералогическое Санкт-Петербургское общество образцы пород с бразильских копей. Обследование проб песка выявило, что «что минералы, находящиеся в Сибирских золотоносных песках, принадлежат к одним породам с минералами, сопровождающими в Бразилии алмаз» (Урал тогда относили к Сибири).
Портреты некоторых из действующих лиц «алмазной истории»
Министр финансов Е.Ф. Канкрин был живо заинтересован в этих открытиях, отчего в 1827 году распорядился, чтобы Горный департамент составил на основании работ Мамышева и Энгельгардта предписание для начальников уральских заводов, «чтобы командируемые для разведок господа Горные офицеры обращали, между прочим, внимание свое и на отыскание алмазов».
Алмазная лихорадка
«И алмазная лихорадка захватила Урал», – таким увидел последствия открытия уральских алмазов писатель Леонид Печёнкин еще в 1979 году, когда работал над маленьким рассказом о Павке Попове, и впоследствии, создав детскую приключенческую повесть об открытии русских алмазов, так и не исправил этой ошибки.
Никакой алмазной лихорадки Урал не знал.
Хуже того, существование уральских алмазов многими напрочь отрицалось! Сейчас трудно понять психологию людей просвещенного XIX столетия, но наши прадеды продолжали верить в мифы, рожденные в эпоху античности, и на основе этих мифов создавали новые вымыслы.
Человек древности заметил, что драгоценные камни встречаются исключительно в теплых широтах; севернее «поворотного круга» (тропика Рака, параллель 23 град. 26 мин. 16 сек.) месторождения еще не были известны. Тогда рудознатцы и ювелиры заключили, что драгоценные камни рождаются лишь при обилии солнечного тепла. Наивно, зато логично, отвечает уровню тогдашних геологических знаний и соответствует мировоззрению старателей, которые уподобляли камни растениям: старатели верили, что камни растут в недрах, отчего имели традицию кидать плохие образцы обратно в россыпь «на семена», чтобы из них «проросли» добрые камни и месторождение бы не оскудело.
Позднейшие открытия богатейших месторождений в жарких странах (в той же Бразилии) укрепили вредное мнение, которое в XVIII столетии превратилось в своего рода парадигму молодой геологической науки, унаследованную следующим, XIX-м веком. Конечно, имелись передовые умы, не признававшие лжеучение, однако таковые были в меньшинстве.
После сенсации 1829 года ходили упорные разговоры о том, будто сам Гумбольдт или его соучастники нарочно подсыпали в Полуденскую россыпь бразильских алмазов, чтобы пророчество географа исполнилось и репутация ученого не пострадала бы. Когда Гумбольдт почил в бозе, а находки алмазов продолжались, то стали сочинять, будто камешки подкладывают Шуваловы, владельцы россыпи, дабы повысить стоимость своих земель.
И даже когда на рубеже XIX и XX веков уже никто не рискнул бы говорить о рождении камней от солнечного тепла, недра Урала считались бедными на алмазы, полагалось, что здесь возможны лишь единичные находки. Поэтому в условиях столь сильного скепсиса алмазная лихорадка в нашей стране была попросту невозможна.
Источники:
Этот обзор появился благодаря аннотированной библиографии «Алмазоносность Урала», составленной уральским геологом-алмазником Тимуром Валерьяновичем Харитоновым.
Читать библиографию «Алмазоносность Урала» онлайн.
Читать другие публикации Т.В. Харитонова на сайте «Геокнига».